Почему я ненавижу фортепиано

Потому что оно вне меня. Потому что у меня пальцы , а у него клавиши. Потому что оно неподвластно мне.

Фортепиано – один из самых своенравных музыкальных инструментов на нашей прекрасной планете. Больше не сыскать акустического инструмента, столь отдаляющего музыканта от музыки. На пути к звукам струн встает дюжина всевозможных деталей - рычаги, ремешки, пружинки – и мой замысел растворяется в них.

А возьмем эти дурацкие клавиши. То черные, то белые. То высокие и узкие, то низкие и широкие. Даже на ощупь они разные. То, как они отзываются на мои прикосновения. Вся клавиатура – полнейший двенадцатинотный диктат. У вас нет выбора, его сделали за вас. Кто-то уже решил, какие ноты дозволено сыграть. Кто-то окрестил определенные частоты диезами и бемолями и заставил вас дотягиваться до них. Если вы хотите играть на фортепиано, вам придется согласиться с таким порядком вещей.
.
Я ненавижу пианинопотому что басы находятся слева, а высокие ноты справа. Ненавижу, потому что его сердце спрятано от меня в деревянный ящик. Ненавижу за его непреклонность. А мне бы хотелось менять гармонии так, чтобы разрывались узы, сковывающие молекулы, и они обращались в прах. Но оно неприступно.

Но больше всего я ненавижу фортепиано за то, что оно никогда не споет мою песню. Я буду играть песню о своей дочери, а вы услышите его и подумаете о своем брате. Оно как никудышный переводчик, перевирающий все, о чем я ему рассказываю.

Я хочу использовать фортепиано, чтобы общаться, чтобы рассказывать вам истории. Но у него другие намерения. Оно говорит на смутном языке чувств, эмоций, невнятных ощущений. И когда вы думаете, что я вывожу какую-то вдохновенную фразу, я просто прикалываюсь. А в тот момент, когда вам кажется, что я создаю лишь шум, на самом деле я постигаю великую тайну мироздания.

Я завидую всем другим музыкантам. Я завидую барабанщикам, потому что им полагается колотить по своим инструментам. Я завидую контрабасистам, потому что они обнимают свои инструменты и могут касаться их длинных толстых струн. И потому, что у контрабаса нет ладов. Я завидую скрипачам и виолончелистам за то, что и у них нет ладов и они могут брать чудесные вибрато. Я завидую электрогитаристам за возможность играть бендами, за их способность издавать звуки, от которых леденеют мозги. Я завидую аккордеонистам и гармонистам, потому что они заламывают свои инструменты в каждой песне. Я завидую всем саксофонистам, трубачам, флейтистам, и всем прочим духовикам, потому что они прикладывают губы к своим инструментам . А больше всего я завидую певцам, ибо ничто не стоит между ними и музыкой.

Я ненавижу фортепиано за то, что оно делает со мной, физически и эмоционально. Я редко счастлив, когда играю. В лучшем случае – я никакой, я пуст. Чаще я беспокоен и грустен.

Когда я прекращаю играть, я постепенно прихожу в себя. Мне тяжело думать. Я сбит с толку, я в замешательстве. Когда кто-то пытается разговаривать со мной, мои суждения поверхностны и ошибочны. Не представляю, как музыканты способны после выступления общаться с публикой.. Мне всегда хочется скрыться, и найти место, чтобы выспаться.

После игры я тихо сижу в оцепенении. Я неадекватен, я опять неспособен заставить фортепиано говорить за меня. В памяти возникают уже умершие люди: моя бабушка, друзья, оставившие этот мир, и так далее. То, что я делаю, кажется незначительным и ошибочным. Я разочарован тем, что после возвращения в наш бренный мир я не замечаю в нем никаких изменений от моей игры. И я ретируюсь обратно куда-то внутрь своего мозга, томящегося в сомнениях и разочаровании. Иногда это чувство затягивается на несколько дней.

Странно... Но, похоже, единственное, что помогает мне – это игра на фортепиано.


Steve O'Keefe

перевод: aleksvet